Сальвадор Дали в Нью-Йорке. Щедрые американские покупатели.

Американская слава Дали

Когда в начале Вто­рой мировой войны немецкие войска бодрым маршем при­ближались к Парижу, Сальвадор Дали постарался убежать от них как можно дальше. В августе 1940 года он, Гала и невероятное количество багажа отплыли из Лиссабона в Нью-Йорк.

Супруги делили свое время между Нью-Йорком и кали­форнийским Пеббл-Бич, а американские журналы, затаив дыхание, следили за каждым их шагом. Голливудские знаменитости и нью-йоркские социалисты носили Дали на руках, и тем не менее он начал менять свой стиль. Он на­писал реалистический и даже красивый портрет Гала, на котором не было ни тающих часов, ни свиных отбивных, ни летающего слона. Он занялся религиозными сюжетами — распятие, Мадонна (для которой опять же позировала Гала), Тайная вечеря. Друзья не знали, что и думать. Дали подался в религию? Он это серьезно?

Гала находила нелепым совсем иное: зачем Дали ухо­дить в сторону от золотой жилы? Давно минули те време­на, когда она рыскала по парижским рынкам в поисках са­мого дешевого хлеба; теперь она ужинала только в самых роскошных ресторанах и одевалась у Шанель. И ей всегда удавалось убедить мужа взяться за любой, пусть и стран­ный, заказ, лишь бы он хорошо оплачивался. Дали пора­ботал художником на съемках фильма Альфреда Хичко­ка «Завороженный», сделав эскизы для сцен-сновидений (хотя позже эти сцены пересняли), и сотрудничал с Уолтом Диснеем, нарисовав короткий мультфильм (хотя Дисней так и не выпустил его в прокат). Дали занимался дизай­ном драгоценностей (тающие часы), приборов («телефон-омар») и мебели (диван в форме губ Мэй Уэст). Его слава достигла заоблачных высей. Что бы он ни вытворял — при­езжал на лекцию в белом «Роллс-Ройсе», груженном цвет­ной капустой; входил в клетку с носорогом с картиной, на которой был изображен носорог, — репортеры писали обо всем, а публика жадно глотала их сообщения.

Живопись Дали