Украинский художник Федор Манайло: картины, биография

Федор Федорович Манайло (1910 — 1978)

Федор Федорович Манайло — один из крупнейших мастеров украинского изобрази­тельного искусства 20 века. Его творчество достойно представляет закарпат­скую школу живописи, а в кругу художников этого края Манайло принадлежит уникальное место.

Сын бедного сельского дьячка, Манайло сумел получить художе­ственное образование. В 1928— 1934 годах, когда Закарпатье при­надлежало Чехосло­вакии, он занимался в Высшей художественно - промышленной школе в Праге. Здесь юношу обу­чили профессиональным навыкам и работе в разных видах станково­го и прикладного искусства. Таким образом, молодой художник, единственный из своего поколения, пря­мо не учился у А. М. Эрдели и И. И. Бокшая, основоположников закарпатской школы живописи. Однако творчество Манайло с первых же его самостоятельных шагов гармонически влилось в художественную традицию, созданную этими выдающимися украинскими живописцами. После окончания пражской школы Манайло два года проводит в армии. Возвратясь на родину, он начинает вести рисунок в Ужго­родской ремесленной школе, за­нимаясь творчеством лишь урывками: все время отнимала преподавательская деятельность. Определяющее влияние на образ­ный строй полотен Манайло ока­зало его знакомство с народными обычаями и фольклором. Манайло чутко ощущает неумирающее язычество, сохранившееся в веро­ваниях закарпатцев, — достаточно сказать, что традиционные празд­ники, восходившие к докиевской Руси, были в Закарпатье обнару­жены этнографами в «живом» виде еще в 20—30-е годы XX столетия. Обряды и верования гуцулов отли­чаются особенной оригинально­стью, они надолго пленили вооб­ражение художника. Он обра­щается к изображению народных празднеств. Особенно привлекала его гуцульская свадьба — торже­ство, которое длилось больше не­дели и в котором участвовало все село. Вселенский характер свадь­бы, с устоявшимся ритуалом, в ко­тором были и мистические черты, Манайло передает в своих буйных композициях, напоенных жаркими цветами, где, как и в самих тор­жествах, соседствуют красота и жуть («Встреча молодых», 1941; «Гуцульская свадьба», 1941; «Проводы невесты», 1940 и т. д.).

Пышные обряды закарпатцев не могли, однако, заслонить для живописца устрашающей реаль­ности. В родном краю народ прак­тически вымирал от голода, ли­шений, болезней. Трагедия родины, усугубившаяся в период второй мировой войны, становится темой многих полотен Манайло. Названия их красноречивы — «Дед бедняк» (1932), «Тяжелая жизнь», «Беда», «Похороны на Верховине» (все 1942 года) и др. Картина «Скорбь», написанная в 1940 году, воплощает драматизм образного мира художника. Ее стилистика еще характерна для полотен Ма­найло досоветского периода. Кон­турный рисунок судорожно очер­чивает внутренность убогой селян­ской хаты, где лежит страшный и суровый покойник. Потерянная хо­зяйка и большеголовый мальчик замерли перед загадкой смерти. Линии контуров процарапаны ру­коятью кисти по непросохшему красочному слою. Экспрессивность полотна подчеркнута и ослепи­тельностью ледяного света, зали­вающего сцену, и стремительным перспективным сокращением изо­бражения.

Годы второй мировой войны обру­шили еще большие бедствия на на­род Закарпатья. Глубоко выстра­данное символическое значение вложено Манайло в картины «Мы ждем» (1943). Крупным планом на ней изображены изможденные лица людей, напряженно прислу­шивающихся к далекому гулу.

После войны для закарпатских мастеров наступает волнующее время. Они впервые приезжают в Москву, зна­комятся с русским реалистическим искусством, с творчеством своих современников — советских ху­дожников. Новые темы, новые впечатления формируют и иные образы в искусстве Манайло: от­ныне самым важным для него ста­новится отображение новой жизни Закарпатья. Пейзажный жанр выдвигается в его творчестве на первое место. Картины из жизни старого и нового Закарпатья обра­зуют два естественно противопо­ставленных цикла («Почта на полонине», 1948; «Гуцульские полонины», 1955; «Пастбище», 1955; «Вечер в горах», 1956; «Нижне- Быстрянская ГЭС», 1959 и т. д.). Ломка старой художественной системы происходит не без утрат и потерь; экспрессивно-декоративный язык Манайло претерпевает изменения, что не всегда соответ­ствует его художническому темпе­раменту.

Новое дыхание обретает творче­ство мастера в 60—70-е годы: цикл его цветных монотипий становится значительным событием для ук­раинского искусства. Пейзажи, натюрморты, композиции на темы народных сказаний и легенд — темы его графических работ се­редины 60-х годов. Обновление пластического языка сказывается и на живописных про­изведениях мастера: в эти годы создаются его известные картины «Гуцульская гражда» (1967) — горная усадьба, героически пла­менеющая на фоне гор, «Веселая работа» (1968), «И скала плодо­родна» (1971) и др. Помимо создания станковых произ­ведений, закарпатский мастер занимается театрально-декора­ционным искусством, успешно выступает как монументалист — ему принадлежат мозаики в ресто­ране в Ужгороде, мозаики из на­турального камня в ресторане «Верховина» в Киеве, оформление ленинградского магазина «Русские вина» и т. д.

В 1977 году Манайло присвоено звание народного художника УССР.