Иоганн Фридрих Овербек: картины, биография художника

Иоганн Фридрих Овербек (1789-1869)

В художественном развитии второй половины XIX века новый этап обычно начинался с того, что небольшая группа художников объединялась, чтобы противопоставить себя официальной академии и сообща искать новые возможности в искусстве. Широко известны примеры прерафаэлитов в Англии, импрессионистов во Франции, передвижников в России.

Но впервые это произошло в самом начале столетия, когда в 1809 году шесть немецких живописцев, учившихся в Вене, — Ф.Овербек, Ф.Пфорр, Винтергерст, И.Зуттер, Г. JI. Фогель, Г.Л.Хоттингер, недовольные академической системой, образовали объединение, названное ими «Союз св. Луки». Роль главы этого художественного «братства» с самого начала играл Фридрих Овербек.

Их протест против академизма как искусства несамобыт­ного, основанного на эклектическом усвоении и копи­ровании принятых образцов, был подготовлен развитием романтической эстетики, идеями В.Г.Вакенродера, Л.Тика. Ф. Шлегеля.

Романтическая эстетика «историзировала» идеал искусства, осознала его не как внеличностную и вневременную норму, а как порождение определенной эпохи и среды, ее моральных, общественных и религиозных устоев.

Так, почти полностью было переосмысленно романтиками искусство Рафаэля. Рафаэль в их представлении стал не пер­вым в ряду классиков, на протяжении веков повторявших и варьировавших его стиль, а человеком своего времени, в окружении близких ему по духу художников, таких как Франческо Франча, Фра Анжелико, Пьетро Перуджино, искренне и непосредственно выразивших духовное содер­жание той необыкновенной эпохи. Уникальность же Ра­фаэля видели теперь не в безупречности формального мастер­ства, а в чудесной органичности и неповторимости как бы «с неба сошедшего» (в версии Вакенродера — явившегося художнику в божественном видении) идеала.

Другой центральный образ романтической эстетики — это Альбрехт Дюрер. Он является романтическому сознанию в ореоле исторической среды Нюрнберга XVI века, где жизнь еще была пронизана искренним религиозным благочестием, а искусством занимались добросовестно, точно ремеслом, создавая произведения, полные сосредоточенной внутренней силы, в которых выразилась ясность, твердость, глубина немецкого национального характера.

Это историческое проникновение в классическое искусство делало для художников-романтиков бессмысленным принятое в академиях копирование его внешних форм. Овербек и его последователи считали необходимым сблизиться со ста­ринными мастерами по духу, « перевоплотиться» в них, в чем-то повторить их духовный и жизненный опыт.

С этой целью и был образован «Союз св. Луки», по подобию старинных гильдий, находившихся под покровительством этого святого. В 1810 году художники перебрались в Рим. Но там они интересовались не античностью; он привлекал их как родина и средоточие христианского искусства. Художники обосновались в кельях заброшенного монастыря Сан- Исидоро. Через несколько лет Овербек — а вслед за ним и другие — перешел в католичество. В Риме их прозвали «назарейцами» — за религиозность и манеру носить длин­ные волосы, разделенные посередине пробором, которую тоже ввел Овербек. Ведя уединенную жизнь в монастыре, назарейцы возвели свое служение искусству в разряд ду­ховного служения. Эта новая миссия живописи была темой их бесед на вечерних «собраниях», она же часто слу­жила темой их творчества. Так, одним из мотивов, который разрабатывали в рисунках Овербек и Пфорр, была компози­ция, в которой Рафаэль и Дюрер изображались в позе святых у трона Искусства.

Дюрер и Рафаэль, идеал национальный и идеал обще­человеческий, проблема их воссоединения — еще одна важная тема, возникшая в круге назарейцев. Франц Пфорр, увлек­шийся старой немецкой живописью, предпочитал называть себя «Альбрехтом с Майна», как бы отождествляя себя с Дюрером (Альбрехтом из Нюрнберга). Овербек, работавший в мягкой итальянизирующей манере, считался у назарейцев' новым воплощением Рафаэля. Тем самым дружба этих двух художников, Пфорра и Овербека, становилась символичной. Этой дружбе и связанной с ней идее объединения италь­янского и немецкого начала Франц Пфорр посвятил символическую картину-диптих «Суламифь и Мария». Несколько позже (уже после ранней смерти Пфорра) Овербек выразил ту же самую идею более просто и ясно в своей известной картине «Германия и Италия». Он изо­бразил эти страны в виде двух девушек — одна в лавро­вом венке и с лицом рафаэлевской мадонны, другая в венке из повилики с золотыми волосами и в костюме дюреров- ской эпохи, — нежно склонившихся друг к другу. Особенно тщательно работал художник над выразительным мотивом их переплетающихся рук (на эту тему сущест­вует его отдельный, очень тонкий рисунок-этюд). Сам Овербек писал в одном из писем, что Германия и Италия — «это два принципа, которые, так сказать, противоположны, совершенно чужды один другому; но моя миссия была и останется — соединить их вместе, по крайней мере во внеш­ней форме моего творения».

Состав назарейского братства постепенно менялся. Пфорр умер, некоторые художники вернулись в Германию, их место заняли другие. Живопись назарейцев стала пользовать­ся успехом, благодаря чему художники стали получать заказы на монументальные росписи, которые выполняли все вместе, ориентируясь на фрески времен Рафаэля. Овербеку принадлежат фрески на сюжеты из жизни Иосифа в доме Бартольди и композиции «Комнаты Тассо» в казино Массимо.

Но современники больше всего ценили религиозные карти­ны Овербека. В глазах его соотечественников (как и многих иностранцев, посещавших его в Риме) имя Овербека было связано с возрождением религиозной живописи, ибо произ­ведениям Овербека — таким, как картина «Въезд Христа в Иерусалим» (1824), впечатление от которой, возможно, отра­зилось в «Явлении Христа народу» Александра Иванова, — были присущи серьезность, эмоциональность и масштаб, давно утерянные религиозным искусством.

Своего рода творческое кредо Овербека представляет его картина «Триумф религии в искусствах» (1831 —1840).

Композиция, подобно рафаэлевской фреске «Диспута», строится из двух ярусов — небесного и земного. В центре на облаках — мадонна пишущая — символизирует поэзию; библейские персонажи и святые вокруг нее — другие искус­ства (св. Лука — живопись, царь Давид с арфой — музыку и т. д.). Внизу группируются художники: одни из них видят отражение небесного видения в чаше «фонтана жизни», дру­гие просто беседуют между собой. Рядом с Рафаэлем, Леонар­до, Фра Анжелико можно увидеть Дюрера, Гольбейна, безы­мянного Мастера кельнского собора. На переднем плане Николо Пизано рассматривает и показывает ученикам хри­стианский саркофаг, установленный на обломках античной статуи. Нашлось здесь место и для назарейцев: Корнелиуса, Файта и самого Овербека... Картина пользовалась большим успехом; для русского наследника (будущего Александра II) его воспитатель В.А.Жуковский счел нужным заказать повторение.

Овербек достиг такой степени популярности в Риме, что это уже можно было назвать славой. Его короткий приезд в Мюнхен в 1831 году превратился в триумфальное шествие по улицам города. Мастерская Овербека сделалась одной из достопримечательностей Рима.

Сохранились интересные свидетельства восприятия Овер­бека как личности его современниками. Самое красноречивое из них — карандашный портрет, выполненный одним из назарейцев — К.-Ф.Фором. Он поражает одной особенностью: Овербек изображен с закрытыми глазами. Но при этом в лице его выражено не расслабление спящего, а большая внут­ренняя собранность, как будто отрешившись от внешнего мира, он внутренним взором погружен в какое-то поглощающее его видение. В представлении романтиков в таком ясновидении Рафаэлю явился образ его мадонны. А много позже один из русских современников писал о художнике: «Черты его лица приняли то выражение, которое составляет душу его произведений. Говорят, в юности он напоминал Рафаэля; ныне старец походит на того монаха монастыря Сан-Марко во Флоренции, с которого произведениями так сходны творе­ния Овербека».

Е.КАНТОР

Картины Овербека

overbek_7

overbek_4

overbek_1

overbek_11

overbek_13

overbek_12

overbek_6

overbek_3

overbek_15

overbek_2

overbek_5

overbek_14

overbek_8

overbek_9

overbek_16

overbek_10