Зинаида Серебрякова: биография, автопортреты

Зинаида Евгеньевна Серебрякова (1884-1967)

За туалетом. Автопортрет.  Источник: https://www.liveinternet.ru/

Есть в русском искусстве имена, при звуке которых в нашем воображении встает ряд совершенных образов, исполненных какого-то внутреннего сияния, созерцательности и умиротво­ренности. Для прошлого столетия это Венецианов и его лучший ученик Сорока. Среди этих имен и имя Зинаиды Евгеньевны Серебряковой (Лансере), художницы, в искусстве которой, возникшем в первом десятилетии бурного XX века, мы не услышим ни одной диссонирующей ноты.

Зинаида Евгеньевна родилась в семье, дарившей русскому искусству на протяжении всего XIX и в начале XX века превосходных мастеров. Достаточно вспомнить отца художни­цы скульптора Е. А. Лансере, ее дядю — известного графика, живописца, историка искусства Александра Бенуа, старшего брата—художника Е. Е. Лансере.

Выросшая в доме, где произведения искусства и самый дух его были не просто необходимой, но неотъемлемой частью жизни его обитателей, Серебрякова рано обрела целостность, гармоничность характера, художническая и человеческая гра­ни которого оказались на редкость едиными. Профессиональ­ные навыки пришли как-то сами собой, хотя и не стоит забывать об уроках, полученных в мастерской О. Э. Браза и парижской студии, называвшейся Академия де ла Гранд Шомьер.

Уже в самых первых работах Серебряковой ощутима уве­ренная и точная рука. Показ художницей на выставках 1909 и 1910 годов автопортрета («За туалетом») принес ей шумную славу. «Улыбкой во весь рот» назвал эту работу Александр Бенуа, отметивший и блестящее мастерство, и удивительно радостное настроение этой вещи. Перед нами не просто портрет, но портрет-картина. Использованный здесь мотив отражения в зеркале усложняет смысловой строй произведе­ния, внося как бы оттенок игры со зрителем.

В последовавших за этой работой портретах Серебрякова продолжила линию портретов-картин с их усложненными композиционными решениями. Она то вводит мотив окна или проема двери, расширяющих пространство («Портрет О. К. Лансере», 1910), то располагает свою модель «на пленэ­ре», и тогда роль пространственного «прорыва» играют просве­ты между деревьями («Портрет Н. Г. Чулковой», 1911). Ито­гом поисков в направлении «смыкания» жанров можно счи­тать сюжетную картину 1911 года «Купальщица», героиня которой наделена конкретными портретными чертами. Стрем­ление воплотить в своих работах совершенный женский образ привело художницу к созданию многофигурной композиции «Баня» (1912). Этот обыденный мотив звучит у Серебряковой как вариация на тему обнаженного женского тела, как своеобразная «деревенская симфония», черпающая силу в грубоватцх ритмах народного танца, но облагороженная, усложненная оркестровкой. Художница не стилизует, но как бы выправляет натуру, убирая случайное и возвращая ей изначальную гармонию.

Все эти годы Серебрякова почти безвыездно провела в деревне, в родном имении Нескучное Курской губернии. В постоянном общении с природой и людьми, крестьянами окрестных сел и деревень художница ощущала себя как бы естественной и органичной частью единого целого. Мечтой ее стало создание картин, могущих передать чувство неразрыв­ной связи земли и человека. Нужны были образы величествен­ные, фресковые по значимости. Поездка в Италию летом 1914 года помогла русской художнице выбрать направление фор­мальных поисков. Искусство Тинторетто и других прославленных мастеров стенописи стало образцом искомой мону­ментальности .

По возвращении из Италии художница сразу же приступает к работе над большими композициями на тему «Жатва». В ходе подготовки основной работы возникали самостоятельные композиции. Такая, например, как «Крестьяне» (1914). Сидя­щие в поле среди скошенного хлеба крестьяне собираются обедать. Мужчина отрезает от каравая ломоть хлеба, женщина наливает в миску молоко из горшка. Движение их уверенны, но замедленны, это движения сильных, но уставших людей, знающих, что впереди трудный день. Перед нами целостные, внутренне гармоничные люди. Они часть природы, часть земли, дающей им хлеб и требующей за это их любви и заботы. Это как бы вечный в своей повторяемости цикл — земля—люди — хлеб насущный — земля,— определяющий смысл бытия. Композиция «Крестьяне«, являющаяся лишь фрагментом первого варианта «Жатвы », была бережно выре­зана художницей из большого уничтоженного ею холста и получила самостоятельную жизнь. Фрагмент целен по постро­ению, ничто не отвлекает нас от фигур, заполнивших все пространство холста, горизонт поднят так высоко, что не виден зрителю. На фоне желтеющей нивы несколько локальных красочных пятен — красная кофта женщины, ее белый перед­ник, синяя рубаха крестьянина. Линейный ритм и цветовой строй композиции подчеркивают ее замкнутость, вторя основ­ной идее автора.

Автопортрет с дочерьми. Источник: https://www.liveinternet.ru/

Картины «Жатва» (1915) и «Беление холста» (1917) — монументальные полотна на тему труда крестьян, поистине фресковые по звучанию образов, композиционному строю, колористической обобщенности.

В «Белении холста», пожалуй, первый и единственный раз у Серебряковой возникает тревожная нота, рожденная некото­рой сумрачностью колорита и очень низким горизонтом, когда огромные фигуры женщин, заполняющие пространство карти­ны, видны на фоне беспокойного неба.

В послереволюционные годы личная трагедия изменила жизнь Серебряковой; в 1919 году умер от холеры ее муж. Оставшись вдовой с четырьмя маленькими детьми, она с трудом находила заработок, хотя продолжала много работать. Художница не решается браться за новые крупные темы, ограничиваясь камерными работами. Ею создан в эти годы ряд портретов, натюрмортов, композиций на темы балета. Попытка обрести материальное благополучие была сделана ею в 1924 году. Она уезжает в Париж в надежде получить заказы, устроить выставку, продать картины и вернуться. Однако ей не суждено было вновь увидеть Россию.

Автопортрет с кистью. Источник: https://www.liveinternet.ru/

Французский период творчества художницы отмечен, как и более ранние, интересом к натуре. Портретные работы на заказ и для себя, многочисленные наброски, фиксирующие уличные сценки, быстрые летние зарисовки природы, сделан­ные в маленьких курортных городах,— и всегда точная пере­дача реального ощущения, уверенная, твердая манера. Две поездки в Марокко в 1928 и 1932 годах позволили художнице окунуться на время в новую для нее атмосферу жизни южного народа. Серия марокканских работ—свидетельство мастерства Серебряковой — портретиста и пейзажиста.

В отличие от многих русских художников, создававших за рубежом ретроспекции на русские темы, Серебрякова, привык­шая работать с натуры, не оставила подобных произведений. Но ее чувство связи с русским искусством с годами не ослабевало. Незадолго до смерти она писала, что самая большая ее привязанность в искусстве — А. Г. Венецианов.

Т. ВОЛОДИНА