Иван Теребенёв: карикатуры о Наполеоне на события 1812 года

Иван Ива­нович Теребенёв (1780-1816)

Недолгой была жизнь Ивана Ива­новича Теребенева, он прожил все­го 36 лет, но были в этой жизни два года, обессмертившие имя художника. Незадолго до безвре­менной кончины «любимого всеми артиста, которого остроумные и единственные у нас в своем роде произведения, дойдут, без сомне­ния, до потомков наших»,— как пи­сал в № 1 журнала «Сын Отече­ства» за 1815 год поэт А. Измай­лов,— были созданы знаменитые теребеневские листы. Их тема — Отечественная война 1812 года, их жанр — политическая карикатура, их зритель — самые широкие народные массы. Исклю­чительная популярность теребеневских листов (их было более пяти­десяти) и при жизни художника и после его смерти объясняется присущей им сатирической остро­той, самобытной оригинальностью, мастерством изображения и, ко­нечно, прежде всего их высоким патриотическим пафосом. Каждый рисунок Теребенева имеет острый сюжет, в разработке кото­рого художник проявил неистощи­мую изобретательность, отличается выразительной линией, сочетаю­щей композиционную сложность с артистической легкостью.

О темах его композиций говорят сами названия листов — «Напо­леон посреди приближенных своих маршалов и принцов учит своего сына бегать», «Смотр французским войскам на обратном походе через Смоленск», «Французский вороний суп», «Нос, привезенный Наполе­оном с собой из России в Париж»... Стихотворные подписи под изо­бражениями сочинены самим художником.

Свое добро тебе приелось,

Гостинцев русских захотелось;

Вот сласти русские, поешь —

не подавись,

Вот с перцем сбитенек, попей —

не обожгись.

Это четверостишие сопровождает карикатуру «Угощение Наполео­ну в России», где император изо­бражен провалившимся в кадку с надписью «Калужское тесто», один солдат запихивает ему в рот пря­ник «Вязьма», другой наливает горячий сбитень («вскипелось на московском пожарище»), третий обильно посыпает сбитень перцем. Отличный рисунок, озаглавленный «Ретирада французской конницы, которая съела своих лошадей в России», изображает кавалькаду во главе с воинственным коман­диром, оседлавшим палочку, за ним лихой трубач верхом на своей трубе, остальные гарцуют с шаш­ками наголо на ружьях, пиках, древках знамен. Возвращающуюся восвояси компанию замыкает поч­тенный старец на своей сабле, с лошадиным окороком вместо воин­ственного полкового флага. Комедийная ситуация передана стреми­тельной до озорства пластикой персонажей и пародийным отожде­ствлением старых бывалых вояк с малыми детьми.

Наиболее сильным и по теме и по мастерству следует признать рису­нок «Русский Сцевола». Подобно легендарному римскому плебею

Муцию Сцеволе, оказавшемуся в плену и в знак своей неустраши­мости положившему правую руку на огонь жертвенника, герой Тере­бенева из тех же чувств отрубает себе топором правую руку с нена­вистным наполеоновским клеймом. Помещенная в центре листа фигу­ра русского крестьянина предстает во всей своей могучей стати. Спра­ва и слева от него — французский солдат и офицер, отпрянувшие в ужасе. Художник достиг большой силы впечатления, контрастно со­поставив спокойствие и силу центральной фигуры с гротескным изломом боковых фигур. Вообще он был признанным мастером жес­та, умевшим через жест и мимику дать исчерпывающую характери­стику своих персонажей. Примечательно, что темами листов Теребеневу служили по большей части реальные факты. Обладая прекрасными художественными ка­чествами, произведения Теребенева являются еще и графически запе­чатленными свидетельствами исто­рического подвига народа в Отече­ственной войне 1812 года. Вместе .с А. Венециановым и И. Ивановым Теребенев занимает место одного из родоначальников русской карикатуры, в области же военной сатиры он является не­оспоримым «первопроходчиком».

Графиком-карикатуристом Теребе­нева сделала русско-французская война, до тех пор выпускник скульптурного класса Академии художеств, получивший при окон­чании в 1800 году Малую золотую медаль, был известен как незауряд­ный скульптор. Это его горельефы и барельефы на темы могущества русского флота, прославления военных и морских подвигов, успе­хов наук и искусств и поныне украшают здание Адмиралтейст­ва в Ленинграде. Со дня рождения Теребенева про­шло два столетия, но искусство его продолжает звучать свежо и со­временно, потому что оно глубоко народно и наполнено гордостью за свое Отечество.

Наполеон: Вот какой нос приставили мне русские! Не знаю, как мне с ним показаться парижской публике! Нет ли средств укоротить его?
1. Докт.: Надобно его отрезать.
2. Докт.: В таком случае я не отвечаю за жизнь Его Вел.
Бертье: Не зачем его укорачивать; показывайтесь с ним смело парижанам. Мы напишем, что он у Вас вырос от ранних морозов и гололедицы.

Русский Сцевола

Ретирада французской конницы, которая съела своих лошадей в России

Наполеон, посреди приближенных своих маршалов и принцев, учит сына своего бегать.
Сын: «Папенько, я устал».
Наполеон: «Привыкай, сын мой, наука беганья нужнее для династии Наполеоновой нежели наука царствования».

Доктора: «Язык белехонек! (В наказание за то, что много лгал в бюллетенях.) Пульс едва бьется! (От чрезмерного кровопускания.) Голова в страшном жару! (От того, что не удались сумасбродные планы.)»
Наполеон: «Надобно скорее убираться в Париж, видно, в России климат мне не благоприятствует»...

Карантин для Наполеона по возвращении его из России.

Проезд высокого путешественника от Варшавы до Парижа под именем своего шталмейстера с ощипанным орлом и ознобленным Мамелюком.

Наполеон: «Эдакого мученья я сроду не терпел! меня скоблют и жарят, как в аду».
Ратник: «Отдувайся, коли сам полез в русскую баню; попотей хорошенько, а мы не устанем поддавать пару».
Солдат: «Натрем тебе и затылок, и спину, и бока; будешь помнить легкую нашу руку».
Казак: «Побреем тебя, погладим, молодцом поставим».