Павел Федотов: картины, биография

Павел Федотов. Автопортрет

Творчество Павла Андреевича Федотова (1815-1852)

Тридцать семь лет жизни — из них лишь восемь посвящено всецело искусству. Но в итоге их — те небольшие картины, которые знает каждый и которые перевесили сотни громоздких полотен. Именно Федотову суждено было стать «звеном» в цепи прогрессивного развития русской художественной школы.

Он явился законным наследником Брюллова и Иванова, хотя полжизни отдал не академическим занятиям, а зубрежке и казарменной муштре (сначала в Московском кадетском корпусе, а затем, служа в Финляндском полку). Судьбу Федотова в какой-то степени можно уподобить судьбе его сверстника — великого поэта Лермонтова, которому было отпущено и того менее лет на все: на службу, на «жизнь сердца», на стихи. И тем и другим владела «одна, но пламенная страсть», и эта страсть была искусство. Но Федотову все-таки удалось вырваться из удушливой атмосферы казарменной жизни.

Творчество художника можно условно разделить на две части: графический период и живописный. При всей ненадежности такого деления ему можно все-таки найти оправдание. Графический период характеризуется активным «впитыванием» жизненного материала при основном критерии — «сделать похоже». Он пробует и разные техники: карандаш, акварель, сепию, и разные принципы освоения действительности: натурные, жанровые зарисовки соседствуют со все более осознанным «сочинительством».

Бивуак лейб-гвардии Финляндского полка

Если, например, «Автопортрет с родными» (1837), «Бивуак лейб-гвардии Финляндского полка» (1840) и другие подобные вещи вне внутреннего действия статичны, сугубо портретны, то уже «Передняя пристава накануне большого праздника» (1837) — не просто взятая с натуры сцена, а сюжет, несущий сатирическое зерно, заставляющий вспомнить известные страницы из Гоголя. Для растущего сатирического дара Федотова много пищи давала его полко­вая жизнь. Наряду с заказными обстоятельными групповыми портретами сослуживцев он делает много карандашных остроумных «эпиграмм» то на свое начальство, то на тупость военной службы. «Как хорошо иметь в роте портного», — подписывает Федотов один из рисунков, изображающий дородного офицера, продолжающего командовать, в то время как пристроившийся сзади портной заделывает «брешь» в лопнувших на самом опасном месте штанах бравого вояки. Или показывает молодцов-гвардейцев с парадной выправкой, которые султанами своих шляп красят забор. Наиболее завершенными и значительными вещами первого периода являются сепии середины 1840-х годов, составившие цикл. Это такие листы, как «Старость художника, женившегося в надежде на свой талант», «Мышеловка» «Следствие кончины Фидельки» и ряд других.

Следствие кончины Фидельки

Все они тщательно построены, театрализованы, полны фигур и подробностей. Все они читаются, как повести. Но главное — это нравственно-критическая тема, лежащая в основе каждого из листов. Здесь поднимаются самые больные вопросы современной общественной жизни: крепостническое самодурство, разрушение семейных и моральных устоев, растлевающее влияние сложившегося порядка вещей и т. д. В этих работах Федотова формируются позиции критического реализма, одним из основоположников которого можно считать художника.

Параллельно со службой прапорщик Финляндского полка исправно посещал рисовальные классы Академии художеств, работал в батальной мастерской А. Зауервейда, который не мешал Федотову заниматься жанром. В результате упорной самостоятельной работы он овладевает техникой масляной живописи и начинает работать над своей первой картиной. К этому времени (1844) он выходит в отставку, понимая, что в одуряющем однообразии армейских будней его дарование погибнет.

В 1846 году появляется «Свежий кавалер», где продолжается тема одного из выполненных ранее графических листов. Композиция тщательно прорисована, отмечена каждая подробность, точно «придуманная» для разоблачения спеси мелкого чиновника, получившего первый орден. Новенький орден на затасканном халате, рваный сапог, который тычет кухарка-сожительница в нос новоиспеченному кавалеру, непротрезвевший пристав, спящий под столом, — все детали увидены острым критическим взглядом художника. Если живописное мастерство Федотова в этой картине и не выявилось в полной мере, то в следующей значительной вещи — «Сватовство майора» (1848) — живопись покоряет своим артистизмом. То, как было написано прозрачное платье невесты или переливающийся шелк платья матери, как сгармонирована общая золотисто-коричневая атмосфера, — все свидетельствовало о том, что в русскую живопись пришел большой мастер. В кажущемся противоречии с этим жи­вописным совершенством сюжет картины доносит до нас столь характерный для того времени мотив сватовства захудалого офицера-дворянина к дочери купца- толстосума. Холодный денежный расчет, лежащий в основе интимно-человеческих отношений, — против этого восстает чуткое сердце художника, не потерявшего веры в человека, в нравственные начала. Эта еще не угасшая вера в мир и прорывается сквозь пошлость окружающей жизни в том красочном бо­гатстве, в том .любовании каждой вещью, которое мы обнаруживаем в картине. «Сватовство майора» принесло Федотову славу.

Великий Карл Брюллов признал, что Федотов «обогнал его». Ему при­суждается звание академика. Художник, добившийся наконец признания, задумывает издавать свой сатирический журнал. Но недолог был его триумф: наступила полоса жестокой реакции, цензурных гонений, духовного мракобесия. Картины его не допускают на выставки, запрещается подготовленный к изданию альбом нравственно-критических сцен. «Мой оплеванный судьбой фурор», — так горько подытожил Федотов происшедшее. В мировоззрении художника наступает кризис. Об этом говорят варианты его картины «Вдовушка», где столь сильны ноты пессимизма. Живопись чутко отражает душев­ное смятение художника.

В луч­шей своей картине последних лет «Анкор, еще анкор!» (1851 —1852) он в «горячечном» мерцающем колорите реализует трагедию че­ловеческой жизни. Краски пла­вятся, глухо вспыхивают, предметы почти не узнаются в этом мареве. В безостановочно прыгающей собачке, кажется, заключена вся одуряющая бессмыслица жизни. Отсюда тянутся нити к жестокой действительности, к той России, которая вся была «страной-казармой».

Реалистический художественный метод Федотова обогащается здесь романтическими приемами: цветовой экспрессией, преобра­жением привычного в неузнаваемо-призрачный мир. Как и у героев Достоевского, исповедь художника достигает предельного накала, за которым близок полный хаос.

Галерея картин Павла Федотова

Художник, женившийся без приданого в надежде на свой талант

Портрет Надежды Петровны Жданович за фортепьяно

Портрет Ольги Петровны Жданович, урожденной Чернышевой

Сватовство майора

Свежий кавалер (Утро чиновника, получившего первый крестик)

Сватовство майора. Фрагмент

Сватовство майора. Фрагмент. Сваха

Портрет Софьи Николаевны Фёдоровой

Прогулка (Автопортрет с отцом и сестрой)

Разборчивая невеста

Спящая красавица со свечой

Портрет М. П. Дружининой

Портрет Н. П. Жданович в детстве

Портрет М. М. Родивановского

Портрет М. И. Крыловой

Уличная сцена в Москве во время дождя

Портрет Анны Петровны Жданович

Портрет Егора Гавриловича Флуга

Первое утро обманутого жениха

Отдых в походе

Мышеловка, или Бедной девушке краса - смертная коса

Игроки

Портрет А. Г. Легран

Портрет А И Федотова, отца художника

Портрет Е. П. Жданович

Портрет детей Жебриных, Ольги Ивановны и Федора Ивановича

Портрет архитектора

Портрет Амалии Легран

Завтрак аристократа

Зимний день

Магазин

Анкор, еще анкор!

Бивуак лейб-гвардии гренадерского полка

Встреча в лагере лейб-гвардии Финляндского полка великого князя Михаила Павловича

Группа солдат

Кончина Фидельки

Иллюстрация к поэме Евгений Онегин

Групповой портрет Андрея, Григория и Александра Васильевичей Дружининых

Модная жена

Вдовушка (финальный вариант)

Все холера виновата!

Вдовушка (с лиловыми обоями)

Вдовушка (в зеленой комнате)