Мексиканский художник Хосе Клементе Ороско. Мастер по росписи стен. Картины, биография.

Хосе Клементе Ороско (1883—1949)

Мексиканская живопись стала важнейшей страницей прогрессивного искусства XX века благодаря «великой тройке» художников — Ривере, Сикейросу и Ороско. Расцвет их творчества начинается с 1920-х годов и связан с происшедшей в Мексике буржуазно-демократической революцией 1910—1917 годов.

Эти три художника составили ядро созданного в 1922 году «Революционного синдиката работников техники и искусства». В программе синдиката, где провозглашалось стремление к созданию революционного искусства, заключалось немало утопического и противоречивого, как и в творчестве художников, вошедших в объединение. В частности, исключительная ориентация на коллективные росписи, отказ от индивидуальности творчества и преувеличенность значения национальной традиции не всегда шли на пользу новому монументальному искусству.

Хосе Клементе Ороско был одним из тех мастеров, кто стремился не к этнографизму и описательности, а хотел создать стенную живопись, созвучную своей эпохе. Первой его значительной работой были росписи Препаратории — Национальной подготовительной школы. Школа находилась в Мехико, в здании XVI—XVII веков. На наружных стенах его, украшенных аркадой, художник расположил свои фрески фризообразно, по этажам здания. Он работал над ними в 1922—1923 годах, а затем вернулся к этому циклу в конце 20-х годов. Основная тема росписей — сцены из жизни и борьбы мексиканского народа. Своеобразен стиль живописи Ороско, в котором четкий ритм и строгость композиции, идущие от итальянского Возрождения, соединяются с экспрессионистической гротесковостью отдельных персонажей, утрированностью характеров, присущей политической карикатуре.

В лаконичной и суровой форме Ороско передает не описание, а квинтэссенцию изображаемых им событий. В центральной части фрески «Окоп» изображены поверженные фигуры трех восставших. Их полуобнаженные тела, с обобщенно написанной мощной мускулатурой, кажется, еще сохраняют напряжение битвы, но их позы говорят о трагедии поражения. Скорбью и чувством почти религиозного благоговения проникнута фреска «Прощание», в которой солдат целует руку недвижно сидящей старухе.

Написанные насыщенными красками, с резкими контрастами света и тени, фрески Ороско передают ощущение драматичности жизни и борьбы, показывают гибель, боль и скорбь простых людей, но в каждой фигуре солдата, рабочего, женщины из народа заключена такая сила, что, несмотря на мрачные сюжеты, фрески не производят пессимистического впечатления. Аллегорией веры в будущее и надежды воспринимается включенная в этот цикл фреска «Материнство».

Над теми же задачами, что и Ороско, работали и другие художники, их общим желанием было создать легко воспринимающееся, активно воздействующее на зрителя искусство, посвященное актуальным проблемам не­давней истории и современности. Но вместе с тем в творчестве каждого из крупных мастеров ярко раскрывалось его собственное понимание языка монумен­тальной живописи. Так, например, фрески Риверы, по сравнению с работами Ороско, больше связаны с наивно-фольклорной интерпретацией событий, в них больше декоративных элементов, художник стремится заполнить изображением все пространство стены. У Ороско фигуры часто бывают статуарны; патетичность действия на первом плане подчеркивается обобщенным фоном.

Росписи стен Препаратории были первым опытом работы Ороско в области монументальной живописи. До того его больше привлекала графика. Благодаря увлечению графикой он и стал художником. По воспоминаниям самого Ороско, еще когда он был мальчиком, недалеко от школы, в которой он учился, находилась печатная мастерская, где делали оттиски с гравюр X. Г. Посады — крупнейшего представителя мексиканского искусства второй половины прошлого — начала нашего столетия. Знакомство с произведениями Посады стало для Хосе Клементе Ороско отправным пунктом в развитии собственного творчества. Первые самостоятельные работы Ороско, после того как он закончил обучение на отделении математики и архитектуры в Национальной подготовительной школе и Академию художеств,— это политические карикатуры. В них большую роль играют выра­зительный контур и соотношение черного пятна с белым фоном; в ранних карикатурах Ороско чувствуется влияние стиля модерн, который выдвинул карикатуру как один из ведущих жанров гра­фики.

Когда в Мексике началась революция, Ороско одним из первых примкнул к восставшим. Его соб­ственные впечатления легли в основу серии акварелей «Мексика в революции», созданной в 1913— 1917 годах. «Моя тема — гуманизм, моя тенденция — максимум эмоций», — говорил художник.

Серия «Мексика в революции» проникнута пафосом героизма и чувством сострадания, в ее листах уже намечается характерный и в дальнейшем для Ороско драматизм образов; в акварелях, как и в ранних рисунках, большую роль играет экспрессия линии контура и цветового пятна. Когда в ходе революции буржуазные политики предали интересы народа, обстановка в стране обострилась и Ороско пришлось эмигрировать; в 1917—1919 годах он жил в Соединенных Штатах. В 1920 году он возвращается на родину и, как уже говорилось, работает над росписями Подготовительной школы. Но в 1927 году из-за вновь усилившейся ре­акции в стране Ороско вновь пришлось эмигрировать. Живя в Соединенных Штатах, он продолжает заниматься монументальной живописью. Он исполняет роспи­си в залах Помона-колледжа в Клермонте (Калифорния) и Дармут-колледжа в Ханновере (Нью- Хэмпшир). Фрески эти посвяще­ны темам науки, вообще человеческого знания, в них художник обращается к аллегориям и мифологическим образам. Но в то время как он работает над росписями для колледжей, где учатся молодые американцы, в его душе накапливается чувство горечи за судьбу своего народа, ненависть ко всем угнетателям и их продажным слугам. Эти обо­стренные переживания наклады­вают свой отпечаток на живопис­ную манеру художника. В его фресках начинает звучать сильное трагедийное начало. «Прометей»— называется одна из сцен в роспи­си Помона-колледжа в Клермонте. Образ смелого античного ге­роя, укравшего у богов огонь, чтобы принести его людям, и за это навеки прикованного к скале, трактован художником как фигу­ра воина на фронтоне древнегреческого храма. В мощном теле героя заключена огромная сила, но он простирает вверх руки, как бы в безрассудной попытке раз­двинуть неколебимый, нависаю­щий над ним каменный свод. Разящая злость сатиры Ороско раскрывается в тех его фресках, где он высмеивает академическую науку. Метафора мертвой рутины догматического знания превращается у него в фантасмагорию: труп рождает скелетики младенцев, которых принимают другие скелеты, одетые в мантии про­фессоров. Здесь нельзя не вспом­нить графику Посады, который часто изображал сцены с «калаверас» — со скелетами — образ, идущий от традиции мексикан­ского фольклорного юмора.

Как и Ороско, страдания своей родины переживали вынужденные эмигрировать в Штаты Сикейрос и Ривера. И за рубежом они продолжали обращаться к образам и сюжетам из истории своей страны. Близки по духу фреска Ороско «Латинская Америка» в Дартмут-колледже и композиция Сикейроса «Тропическая Америка» в Лос-Анджелесе. Как и Ривера, Ороско в некоторых своих работах стремился проиллюстрировать социально-политические идеи демократического движения при помощи многофигурных композиций, что приводило к запутанности фресок, усложненности их вос­приятия.

Оторванность от родной почвы, от задач народного революционного искусства сказалась на стиле американских фресок Ороско: они стали более неровными, утратили былую пластическую убедительность изображения, в них появляется ощущение какого-то душевного надлома.

В 1934 году в связи с приходом к власти либерального правительства для художников открывается возможность возвращения на родину. К наиболее значительным работам Ороско второго мекси­канского периода относятся рос­писи во Дворце изящных искусств в Мехико, росписи госпиталя Ка- ваньяса в Гуадалахаре. Несколько лет художник работает в этом городе, где он исполняет еще фрески в аудитории университета и Паласио де Гобьерно. Трагические моменты истории мексиканской революции, гнет угнетателей, конфликт между лицемерными вожаками движения и революционным народом — остаются основными темами росписей Ороско. Его желание выражать эмоциональное восприятие истории, свою личную, чисто человеческую позицию уводит его от искусства социального. В росписях Ороско как бы навсегда поселяется чудовищный карнавал мертвецов, скелетов, монстров — эти образы служат художнику олицетворением зла современно­го мира. Цветовая гамма его росписей становится мрачной, а затем цвет вообще исчезает из его росписей, развертывающихся как черно-белая лента ужасов. В 1947—1948 годах в росписи Национальной школы учителей в Мехико живопись Ороско теряет и изобразительное начало, она наполнена абстрактными формами.

Судьба Ороско — выражение духовного поиска критически, гуманистически мыслящего интеллигента. Его произведения, в которых сплелось усвоение опыта европейского искусства — фресок Джотто и гравюр Гойи — с традициями мексиканского искусства, навсегда останутся в истории искусств.

Картины Ороско