Художник Жорж Руо: картины, биография

Творчество Жоржа Руо

В искусстве XX века творчество Жоржа Руо выделяется трагической красотой своих образов и страстной напряженностью чувства художника, целиком поглощенного проблемами человеческого бытия.

Жорж Руо родился в Париже в последние дни Коммуны, в подвале до­ма на окраине города. Первым наставником Жоржа Руо в живописи был его дед—любитель Мане, Курбе и Домье. «Еще ребенком, — вспоминал художник, — я прошел школу Домье прежде, чем узнал Рафаэля». В конце 1880-х годов он учится росписи по стеклу, реставрирует средневековые витражи и посещает вечерние классы Школы декоративного искусства, а в 1891 году поступает в Школу изящных искусств. Здесь Жоржу Руо повезло — он попал в класс Г. Моро, обладавшего и живописным талантом, и замечательным педагогическим даром. Среди его учеников были А. Матисс и А. Марке, но наибольшая близость у мэтра возникла именно с Жоржем Руо — недаром последний до конца дней сохранял благодарность к своему учителю. В свой ученический период Жорж Руо пишет по преимуществу композиции на евангельские сюжеты в близком Моро символистско-романтическом стиле. Но уже в этих ранних вещах главное не экзотика и декоративные эффекты, а глубоко интимное чувство, в чем Жорж Руо следовал не столько за Моро, сколько за Рембрандтом.

 В 1903 году в творчестве Жоржа Руо происходит резкий перелом: художник конца прошлого века почти внезапно превращается в мастера нового XX столетия. В это время он оставляет живопись и создает акварели и гуаши, в которых уже нет ни возвышенных сюжетов, ни перспективных построений, ни аксессуаров, обозначающих время и место действия. Из хаоса линий и красок возникают устрашающие видения, выплескивающие на зрителя чувство художника и обнаженную правду о действительности. Жоржа Руо теперь интересует только духовная суть явлений, постигнутая как бы в мгновенном творческом прозрении. По свидетельству художника, в те годы его поразили сцены и образы, прошедшие затем почти через все его искусство: проститутки, увиденные в открытую дверь на улице в Версале, клоуны, с которыми он общался после представлений, и судьи, которых наблюдал на одном из процессов. Эти образы становятся у Руо символами порока, неправедного суда и трагического искусства. Они исполнены, по словам художника, «безумной ярости, священной ярости против несправедливости, которая царит на земле». Продолжая традиции Домье, Жорж Руо клеймит социальные установления буржуазного общества, самодовольство и лицемерие власть имущих. Но за его социальными «типами» встают образы мирового зла и его жертв, недаром рядом с униженными бедняками мы видим Христа в терновом венце. Пафос ранних работ Руо в противопоставлении «правды» — «красоте», его персонажи антиэстетичны, подчас уродливы (особенно вызывающей была трактовка «ню», всегда являвшихся во французском искусстве олицетворением женской красоты). Но в гротесках Руо звучит не только сатира. Здесь чувствуется боль за человечество, а уродливым персонажам противостоит красота самого живописного решения — гармония черных, синих, зеленых, золотисто-охристых тонов, высвеченных вспышками света. Подобно другим мастерам начала XX века, Руо хотел вернуть искусству активную жизнестроительную силу. Путь к достижению этой цели он видел в усилении экспрессивности образов и пластического языка, примыкая в этом отношении к «фовистам» — Матиссу, Марке, раннему Дерену и Браку. Но из этих мастеров только Руо был «экспрессионистом» в полном смысле этого слова -— не только благодаря особой силе экспрессии, но также благодаря трагизму образов и социально-нравственной проблематике его искусства. В конце 1900-х годов Руо занимается росписью керамики, а во второй половине 1910-х возвращается к живописи маслом. В его искусстве появляются новые тенденции: вместе с гротеском и драматизмом теперь звучат и утверждающие ноты, образы становятся более монументально собранными и глубокими; художник оперирует более обобщенными и организованными цветопластическими массами, использует более яркие и насыщенные краски. Однако в 20-е годы главное место в творчестве Руо занимала не живопись, а графика, и главным средством выражения были контрасты черного и белого. В это десятилетие он работает в области книжной иллюстрации и создает ряд станковых графических циклов, самым значительным из которых была серия гравюр под названием «Мизерере» (католиче­ская молнтва «Помилуй меня, гос­поди»).

Поначалу художник делал рисун­ки китайской тушью, потом писал по заказу Амбруаза картины маслом и лишь затем переводил их на язык офорта и акватинты, фиксируя каждый раз свыше десятка «состояний». (Техни­ка офорта сочетает процарапыва­ние линий на цинковой доске иг­лой и химическое травление. Неоднократно прерывая травление, художник делает оттиски с клише, получая представление о ре­зультате работы над офортом, и корректирует дальнейшее трав­ление. Оттиск, сделанный в про­цессе работы, называется «состоя­нием».) 58 гравюр были изданы отдельной книгой уже послевторой мировой войны; при этом каждый лист был сопровожден надписью, соединявшей высокую латынь в духе средневековых «моралите» с современной разго­ворной речью.

В «Мизерере» нашло художест­венное воплощение потрясение, испытанное Руо во время первой мировой войны. Тема гравюр — «ужасы войны» и страдания че­ловечества вообще. Мы видим смерть, шествующую по черепам, самодовольных солдафонов, бед­няков, согнутых под тяжестью труда, изнуренных голодом и хо­лодом; сытых буржуа, печальных лицедеев; пустынные улицы, оли­цетворяющие одиночество горо­дов; матерей, обнимающих детей; и настойчиво повторяющиеся об­разы распятого Христа — символ страданий и искупления. В стиле Руо динамизм и экспрессия сое­динены с монументальностью и лаконизмом; вылепленные с помо­щью широких, пластичных кон­туров п градаций черного и бе­лого, персонажи выступают из та­инственно светящегося мрака во всем своем трагическом величии.

Но в них уже явственно слышны мотивы человеческой стойкости и жертвенной любви, противостоя­щих злу и несправедливости. С конца 20-х годов и до конца жизни Руо почти всю свою твор­ческую энергию посвящает живо­писи. Один за другим возникают символические образы, в которых художник передает свое понима­ние мира и человека: клоуны, по­хожие на «лишенных власти ко­ролей», и короли, одновременно царственные и жалкие; женские образы, пейзажи, букеты цветов; изображения Христа, композиции с евангельскими персонажами под расплавленным в огне небом и шаром заходящего солнца. Неза­висимо от сюжета, каждая кар­тина Руо полна экзистенциально­го напряжения, является испове­дью художника. Человек показан в ней без прикрас, слабым, стра­дающим, полным смирения. Гро­тескное снижение и антипатетич­ность — по-прежнему необходи­мые элементы видения Руо, хотя его образы теперь лишены яро­стного сарказма радних работ.

Художник стремится теперь пре­творить низкое в высокое, страда­ние — в духовное величие (во всем этом художник являлся на­следником не только Домье и Рембрандта, но также средневе­ковых мастеров).

В работах 1930—1950-х годов Pvo достигает вершины живопис­ного мастерства и высшей свобо­ды выражения. Форма лепится густыми, пастозными потоками краски, напоминающими горячую лаву. В глубоких черных конту­рах сияют, переливаются бесчис­ленными оттенками золотые, алые, вишневые, изумрудно-зеле­ные, синие, как сапфир, серебри- сто-розовые краски, которые ху­дожник умеет объединить в гар­моничную тональность. «Язык моей живописи, — писал он, — со­ставлен из всевозможных наре­чий, он груб, а иногда и утончен, как будто оплавлен огнем искус­ного гончара или керамиста». В своем зрелом живописном твор­честве Руо как бы синтезирует предыдущие увлечения, соединяя тяжелую, земную материальность керамики с бесплотной чистм&й,

светоносностью и яркостью кра­сок витражей (в самый поздний период в его искусстве появится также сходство с византийскими мозаиками). Именно гармония и богатство самого живописного языка как бы преодолевают из­нутри трагизм образов Руо («Бе­лый Пьеро» ).

При всей непосредственности, с которой французский мастер вы­ражал в живописи свое чувство, его картины — итог длительного и напряженного труда. К своей миссии художника Руо относился с высокой ответственностью. Он считал себя скромным тружени­ком, мастеровым в искусстве, по­добным тем, кто строил готиче­ские соборы. Недаром автопортре­ту, выполненному в 20-х годах, он дал второе название: «Подмас­терье». Показательно, что в кон­це 1940-х годов он сжег около трехсот незаконченных работ, так как не чувствовал себя в силах довести их до требуемого совер­шенства, — случай, почти не имею­щий себе аналогий в истории ми­рового искусства.

Галерея картин Жоржа Руо

ruo_27

ruo_21

ruo_22

ruo_23

ruo_24

ruo_25

ruo_26

ruo_15

ruo_16

ruo_17

ruo_18

ruo_19

ruo_20

ruo_8

ruo_9

ruo_10

ruo_11

ruo_12

ruo_13

ruo_14

ruo_1

ruo_2

ruo_3

ruo_4

ruo_5

ruo_6

ruo_7

На заметку: Любимые картины художников можно напечатать на фотообои и наклеить их у себя дома. Сейчас дизайнеры интерьера активно используют фотообои для зонирования пространства. Заказать фотообои на стену можно в компании «Мир фотообоев» (сайт: photooboi.com.ua). На сайте компании есть раздел «Искусство», где представлено большое количество работ известных художников. Изображения имеют высокое разрешение и фотообои будут напечатаны в идеальном качестве и любого размера. В  компании «Мир фотообоев» могут перенести любое изображение на фотообои по индивидуальному заказу.