Борис Орловский: скульптуры, биография

Борис Орловский (1793-1837)

Борис Иванович Орловский по праву занял видное место в истории русской монументальной скульптуры. Творчество этого высоко одаренного художника относится к одному из важнейших этапов развития русской пластики.

Борис Иванович Смирнов, прозванный Орловским по месту рождения в Орловской губернии (село Столбицино Мценского уезда) был сыном крепостного. В 1801 году семья Смирновых была продана «без земли, на своз» тульскому помещику Шатилову и переведена в Тульскую губернию. Когда Орловскому исполнилось пятнадцать лет, Шатилов отправил его в Москву для обучения ремеслу мраморщика у итальянца С. П. Кампиони. В мастерской Кампиони Орловский научился, по его выражению, «рубить мрамор, что яблоко резать».

Когда истек срок его контракта, он переехал в Петербург и поступил на службу к ваятелю и торговцу скульптурными изделиями И. Трискорни. По ходатайству скульптора И. П. Мартоса, высоко оценившего талант Орловского, он был принят в 1822 году в Петербургскую Академию художеств и тогда же получил вольную. Спустя несколько месяцев молодого скульптора командировали в Рим для обучения у знаменитого Торвальдсена. Орловский пробыл в мастерской Торвальдсена шесть лет и приобрел прекрасные профессиональные навыки.

Его ранние работы были отмечены присущим классицизму подражанием античности и проникнуты интимным элегическим настроением («Парис», «Сатир с цевницей», обе 1824 г., «Сатир и вакханка», 1829). По возвращении на родину Орловский в 1831 году представил в Академию художеств группу «Ян Усмарь», изображающую подвиг легендарного русского богатыря времен Киевской Руси.

Орловский был одним из немногих художников, вдохновивших Пушкина. Посетив его мастерскую в марте 1836 года, поэт написал стихотворение «Художнику».

Грустен и весел вхожу, ваятель, в твою мастерскую:

Гипсу ты мысли даешь, мрамор послушен тебе:

Сколько богов, и богинь, и героев!.. Вот Зевс громовержец,

Вот исподлобья глядит, дуя в цевницу, сатир.

Здесь зачинатель Барклай, а здесь совершитель Кутузов.

Тут Аполлон — идеал, там Ниобея — печаль...

Весело мне. Но меж тем в толпе молчаливых кумиров —

Грустен гуляю: со мной доброго Дельвига нет;

В темной могиле почил художников друг и советник.

Как бы он обнял тебя! как бы гордился тобой!