Иллюстрации Владимира Бехтеева

Творчество Владимира  Бехтеева

Известному художнику-иллюстратору Владимиру  Бехтееву (15 апреля 1878, Москва — 21 июня 1971, Москва) больше всего удавались книги, романтические по своему настроению. Это не было неожиданным, поскольку и в живописи мастера сильно романтическое начало. В ней всегда жили взволнованность чувств, напряженное восприятие жизни. Бехтеев иллюстрировал «Консуэло» Жорж Санд, «Собор Парижской богоматери» В. Гюго, «Историю тринадцати» О. Бальзака, каждый раз находя оригинальную «интонацию». Для воссоздания такой романтической атмосферы художник широко использует контрасты света и тени, когда отдельные лица и фигуры как бы «выхватываются» из темноты, а другие, наоборот, «тонут» в таинственном мраке. Каждый жест, каждое дви­жение у Бесхтеева психологически и драматически вырази­тельны. При работе над иллюстрациями он очень органично использует опыт искусства той эпохи, о которой идет речь у писателя. Так, его листы к «парижским» главам в «Кук­ле» Б. Пруса перекликаются с набросками импрессионистов и их непосредственного предшественника, прекрасного французского рисовальщика К. Гиса.

Обычно Бехтеев выполнял свои иллюстрации в технике черной акварели, наиболее полно отвечавшей тем психоло­гическим и декоративным задачам, которые он ставил перед собой. Но ряд книг проиллюстрирован им рисунками пером и тушью, например, «Мадемуазель Монэн» Теофиля Готье. Это беглые виртуозные наброски, порой вроде бы случайные и незаконченные, ко очень верно передающие ироничный стиль произведения. Быть может, лучшее в наследии Бехтеева — иллюстрации к эллинистическому роману «Дафнис и Хлоя» Лонга (1934).

Из русских писателей и поэтов наиболее близок Бехтееву, несомненно, Лермонтов. Ему удалось передать беспокойные ритмы стихов поэта, ту напряженную, глубоко психологиче­скую атмосферу, где сталкиваются полярные характеры ге­роев, которая так привлекает в лермонтовской прозе. Эти черты ощутимы и в листе к стихотворению «1 января», где великосветский бал трактован как съезд злобных ничтож­ных людей, и в цикле «Герой нашего времени».

В иллюстрациях Бехтеева всегда огромную роль играет живое ощущение природы, показ характера человека в наи­более яркие моменты повествования. Многие иллюстрации его — пейзажи, но пейзаж этот не просто механически пере­несенный с натуры этюд, а всегда композиция, несущая точ­ную эмоциональную и смысловую нагрузку. Поэтому так уместны оказываются «живые» пейзажи Венеции, когда смотришь «Консуэло», или поэтичный вид Нотр-Дама в «Со­боре Парижской богоматери».