Kikukawa Eizan Кикугава Эйдзан /1787-1867/

В условиях жестокого военно-политического режима позднесредневековой Японии, который четко закрепил за всем на­селением определенное общественное положение и социаль­ные роли, дети обычно наследовали занятие и образ жизни отцов.

«Завещание» Токугава Иэясу, основавшего в начале XVII века последнюю династию военных правителей-сёгунов, в сочетании с последующими законами определило на последующие два с половиной века образ жизни каждого сословия и каждой профессиональной группы. Актеры, ору­жейники, живописцы, граверы объединялись в школы, ко­торые строились по клановому признаку, включая несколь­ко поколений представителей одной фамилии. Пришедшие со стороны способные ученики принимались в семью и бра­ли фамилии учителей или включали в свои творческие псев­донимы иероглифы из имени мастера. Но со второй полови­ны XVIII века в связи с распадом традиционного уклада все чаще семейные связи и фамильная преемственность наруша­лись и выходцы из кланов сами выбирали себе занятия.

Kikukawa Eizan происходил из известной с XV века династии Кано, давшей Японии более десятка первоклассных художни­ков. Первоначальное обучение и художественные навыки он получил в раннем детстве у своего отца Кано Эйдзи. В знак преемственности фамильной линии Эйдзан взял себе наибо­лее известное имя, состоящее из двух иероглифов — «выдаю­щийся» и «гора».

К началу XIX века, когда Эйдзан вступил в сознатель­ный возраст, школа Кано не обладала, пожалуй, уже ничем, кроме блестящего прошлого. Из ее среды уже несколько по­колений не выходило значительных талантов, способных со­четать традиционные приемы и формы выразительности, унаследованные от зрелого средневековья, с меняющимися эстетическими представлениями и духовными запросами позднесредневекового общества. Поэтому Эйдзан, изучив ос­новы традиционной живописи тушью, видимо, не удовлетво­рился ею и в дальнейшем составил себе имя как видный ри­совальщик школы укиё-э — цветной гравюры на дереве. Впро­чем, гравюра далеко не во все периоды долгой жизни Эйдзана была его основным занятием. Он был известен и как гла­ва мастерской, изготовлявшей искусственные цветы из бу­маги и шелка. Это ремесло, относящееся в западной культу­ре к нехудожественной деятельности, в Японии первой по­ловины XIX века было если и не самым престижным среди художественных промыслов, то ценилось все же достаточ­но высоко. Умея наслаждаться нерукотворной красотой ко­рявых веток сосны или изысканных орхидей и хризантем, японцы, по всей видимости, не противопоставляли им ис­кусственные флоральные артефакты, которые ценились за тонкость и оригинальность изготовления. Оригинальности Эйдзану было не занимать. Склонность к эксцентрике и вся­кого рода причудам, свойственная художникам вообще, а японским в особенности, была присуща Эйдзану в такой сте­пени, что выделяла его и среди изобиловавшей неординар­ными личностями творческой и околохудожественной боге­мы столичного города Эдо.

Стоит заметить, кстати, коль скоро речь зашла об искус­ственных цветах, что традиционному японскому искусству вообще присущ прикладной характер. Художественных ве­щей, предназначенных исключительно для любования, оно знает немного. Зато поражает при первом знакомстве оби­лие того, что сейчас называют промграфикой и оформитель­скими работами, — театральные афиши с портретами акте­ров и сценами из спектаклей, поздравительные карточки и многое другое. А в предметном окружении человека в поле художественных интересов попадало решительно все — от своеобразных брелков нэцкэ, превратившихся в миниатюр­ную скульптуру, и расписных табакерок до кимоно и пись­менных принадлежностей. И работа в прикладном жанре отнюдь не считалась чем-то низким и нетворческим.

Занимался прикладной графикой и Эйдзан. Еще в моло­дые годы он подвизался в жанре якусяэ — делал портреты знаменитых актеров театра Кабуки, а также изготовлял суримоно — поздравительные миниатюры. Искусству сури- моно он учился у эдосского мастера Нанрэя, проживавшего, как и сам Эйдзан, в районе артистической богемы и покро­вительствовавшего ей купечества.

Карточки суримоно пользовались большим спросом в канун праздников, особенно под Новый год. В лаконичной, ми­ниатюрного формата композиции полагалось изящно и остро­умно отражать время года и характер праздника, послужив­шего поводом к созданию гравюры. Например, при наступ­лении года обезьяны выбирались сюжеты из богатого обезь­яньего фольклора или обезьяньи образы из буддийской или классической японской литературы. К изображению Эйдзан приписывал краткие стихотворения в три строки. Совре­менники высоко ценили его суримоно, в 1810—1820 годах он был серьезным соперником самого Хокусая, который в необъятности своего художественного дарования изготовил и несколько десятков суримоно.

Вообще Эйдзан вполне «дотягивал» до корифеев гравю­ры укиё-э, и если и не занял в истории искусства одного из центральных для своего времени мест, то в значительной степени потому, что был непоследователен, занимался мно­гим и легко отказывался от приобретенного.

Когда Эйдзану было 19 лет, умер в тюрьме Китагава Утамаро, ведущий художник жанра бидзинга — изображе­ний красавиц из  японских чайных домиков, где любили развлекать­ся эдосские горожане, и гейш из «кварталов любви». Утама­ро создал свой стиль изображения женской красоты, полный поэтического очарования и тонкой чувственной прелести. Гравюры его ценились весьма высоко, и молодой Эйдзан в молодости подражал им, желая со временем превзойти мас­тера. Он сумел овладеть плавно-округлой линией Утамаро и рисовал сначала точные копии с работ прославленного мас­тера, а потом свободные композиции «под Утамаро», не сте­сняясь иной раз ставить печать покойного мэтра. Увлече­ние Утамаро и соперничество с ним сказалось на зрелом сти­ле Эйдзана. Его женские образы имеют определенное сход­ство с утамаровскими, но отличаются большей любовью к отделке деталей, заполненности и плоскости листа, большей крепостью и весомостью линий.

Красавицы-куртизанки были одной из излюбленных тем Эйдзана, хотя, разумеется, ими не ограничивался круг его сюжетов. Известны его пейзажные работы, серии знамени­тых видов в различные времена года, жанровые сцены. Но более всего он прославился, пожалуй, именно изображени­ем красавиц-гейш. Есивара и два других «ивовых» (иначе «зеленых»), то есть веселых, квартала были оживленным мес­том развлечений и приватного времяпрепровождения в Эдо в XVIII — начале XIX века. В Есивара ходили открыто, как в клуб, общественным сознанием не возбранялось, но, на­против, поощрялось бесшабашное мотовство и привержен­ность суетным радостям бытия. Средневековые буддийские идеи бренности, непрочности, нереальности сущего были переосмыслены, и вместо непривязанности к «этому бренно­му миру» культивировалось умиление всем эфемерным, быст- ровянущим, как женская красота, и стремление схватить по­больше мимолетных мгновений наслаждения.

Многие художники и литераторы, например, самый зна­чительный писатель второй половины XVIII века Ихара Сайкаку, а одно время и сам Эйдзан, селились в «ивовых» кварталах, где в изобилии черпали темы и сюжеты для вдох­новения. Изображение красавиц за туалетом было очень популярно. «Весенние картинки» (так назывался жанр фри­вольного, на наш взгляд, содержания — сюнга) привлека­ли Эйдзана до старости. Он не только трактовал эти мотивы графически, но сочинял рассказы, которые сам иллюстри­ровал. С 1829 года вышло не меньше десятка его книг.

Мальчиком Эйдзан застал золотой век японской гравю­ры укиё-э и был свидетелем расцвета и постепенного упадка классической позднесредневековой культуры. Старость его пришлась на кризисные годы бакумацу — упадка военно-феодального режима сёгуната. Менее чем через год после смерти Эйдзана в Японии произошла реставрация Мэйдзи, направившая страну по пути буржуазных преобразований. Старые формы жизни и искусство укиё-э, уже давно клонив­шееся к упадку, умерли, и Эйдзан умер вместе с ними.

Статья Е. Штейнера в книге Художественный календарь 100 памятных дат"

Галерея гравюр

Eizan_13

Eizan_5

Eizan_4

Eizan_9

Eizan_25

Eizan_23

Eizan_20

Eizan_3

Eizan_18

Eizan_2

Eizan_22

Eizan_8

Eizan_19

Eizan_15

Eizan_14

Eizan_7

Eizan_16

Eizan_17

Eizan_10

Eizan_6

Eizan_1

Eizan_11

Eizan_21

Eizan_12

Eizan_24